Историческая справка
Калининградская область — единственный регион сегодняшней России, где в годы Первой мировой войны шли активные боевые действия.
Итак, 7 августа 1914 г., впервые после полутора столетия, встретились в большом сражении под Гумбинненом немцы и русские. Храбрые противники в упорнейшем бою показали себя достойными друг друга. Войска обоих противников проявили чудеса храбрости, великолепную боевую подготовку и геройское мужество.
В.А. Андреев, офицер штаба 1-й отдельной кавалерийской бригады (во время Гумбинненского сражения).
Вступление России в Первую мировую войну
Без преувеличения можно сказать: Первая мировая война положила начало XX в., открыв его громом пушек, низвергнув четыре империи, изменив не только политическую карту всего мира, но и социальное устройство государств-участников. О причинах мирового конфликта написано многое. Если говорить кратко, то основные геополитические противоречия сложились между Великобританией и Германией (господство на море), Германией и Францией (стремление последней к реваншу за поражение 1871 г.), а также Россией и Австро-Венгрией (доминирование на Балканах).
Вступая в эту войну, никто в мире не предполагал (за исключением отдельных аналитиков, в частности И. С. Блиоха), что она затянется на долгие годы и будет иметь столь значительные последствия. А потому военный способ разрешения сложившихся противоречий казался политическим лидерам если не желанным, то вполне допустимым. Современные историки спорят: могла ли Россия избежать участия в войне, могла ли она не вмешаться. Весьма часто в доказательство приводят записку П. Н. Дурново, поданную Николаю II, в которой он доказывал, что не существует серьезных противоречий между Россией и Германией, а война сулит лишь гибель империи. Но, оценивая военную ситуацию перед войной, надо понимать, что далеко не все зависело от воли Петербурга. Ведь 1 августа не Россия, а России объявили войну. Более того, внешнеполитическое мышление не только российской элиты, но и руководства всех великих держав рассматривало войну как приемлемый способ разрешения сложившихся конфликтов и обеспечения национальной безопасности. Само устройство международной системы подталкивало всех участников будущего конфликта к тому, чтобы взяться за оружие.
Для России участие в войне носило вполне конкретные цели: экономические и геополитические. Экспансия германских промышленных товаров наносила серьезный ущерб развивающейся экономике империи. Более того, немцы начали активно теснить Петербург на европейском рынке зерна.
Политика России на Балканах подразумевала необходимость оказания поддержки Сербии в назревающем конфликте. Оставить Белград во время Июльского кризиса, фактически отдав его в руки Австро-Венгрии, означало не только потерять Балканы, но и подорвать международный авторитет Российского государства. Разгром Франции в войне против Германии лишь сильнее ослабил бы позиции России и нанес серьезный урон национальной безопасности. При этом страны Антанты в начале XX в. совокупно обладали большим экономическим и военным потенциалом, нежели Германия и Австро-Венгрия. Смотря на события того времени сквозь призму истории, мы можем сделать вывод, что Россия выступила в войну на стороне будущих победителей.
Наступление в Восточной Пруссии
С началом Первой мировой Россия планировала начать сразу два наступления. Одно – против Австро-Венгрии (в Восточной Галиции), другое – против Германии (В Восточной Пруссии). Общее соотношение сил на русско-германском театре боевых действий было в пользу русских войск. Весь Северо-Западный фронт насчитывал 296 батальонов (около 19 дивизий), 96 эскадронов (около 9,5 кавалерийских дивизий) и 1140 орудий. Им противостояли немцы силою в 192 батальона, 95 эскадронов при 1131 орудии. Вместе с тем серьезной проблемой было то, что не все русские части закончили мобилизацию (многие прибывали по ходу развития операции), а часть сил была оставлена для несения различных видов тыловой и караульной службы. В результате на практике получалось так, что 8-я немецкая армия была сильнее каждой из наших армий в отдельности, чьи действия были разъединены линией Мазурских озер. Соответственно, чтобы победить, русские должны были обеспечить слаженность действий обеих армий фронта. Германцам же для успешной обороны необходимо было поочередно разбить русские армии, последовательно сосредотачивая против каждой из них все силы (это требовало активных маневров и готовности пойти на риск). Забегая вперед, скажем, что эту задачу наш противник, к сожалению, смог выполнить: в обоих ключевых сражениях августа 1914 г. - под Гумбинненом с 1-й русской армией и под Танненбергом со 2-й армией - немцы имели численное и огневое преимущество.
Главнокомандующим русским Северо-Западным фронтом был назначен генерал от кавалерии Яков Григорьевич Жилинский. В 1911-1914 гг. он был начальником Генерального штаба, что делало его одной из крупнейших военных фигур того времени. В подчинении Я. Г. Жилинского находились две армии. 1-ю армию (сосредоточивалась в районе р. Неман) возглавил генерал Павел Карлович фон Ренненкампф.
На левом фланге располагался 4-й армейский корпус генерала Э. С. Алиева. В центре находился 3-й армейский корпус генерала Н. А. Епанчина, сына известного адмирала. В 1900-1907 гг. Н. А. Епанчин был директором элитарного Пажеского корпуса. Серьезного строевого и тем более командного опыта у него не было. На правом фланге располагался 20-й корпус генерала В. В. Смирнова, участника Русско-турецкой войны, большую часть своей службы проведшего в штабах. Рядом с ним (справа) располагался сводный кавалерийский корпус генерала Хана Нахичеванского, выходца из известного рода Нахичеванских. В январе 1914 г. он возглавил 2-ю кавалерийскую дивизию, а с началом Первой мировой объединил командование кавалерией на правом фланге 1-й армии (в состав его корпуса входили 1-я и 2-я гвардейские кавалерийские дивизии, а также неполная 3-я кавалерийская дивизия).
Во главе обеих армий были поставлены прославленные командиры, успевшие зарекомендовать себя в годы предыдущих войн, а также имевшие военно-административный опыт (как командующие военными округами). Среди командиров корпусов также были герои Русско-японской войны.
12 августа [31 июля] на границе с Восточной Пруссией (в районе 27-й пехотной дивизии) свой подвиг совершил казак К.Ф. Крючков, ставший национальным героем Первой мировой: вместе с тремя товарищами он разбил на голову германский разъезд в 27 всадников (по официальной версии), за что удостоился Георгиевского креста 4-й ст.
Гумбинненское сражение 19 [6] – 20 [7] августа
17 [4] августа 1914 г. 1-я русская армия прославленного генерала П. К. фон Ренненкампфа вошла в Восточную Пруссию. Уже через три дня под Гумбинненом она вступила в сражение с 8-й немецкой армией генерала М. Притвица. Казалось, все выгоды были на стороне противника: знание местности и возможность ее подготовки к боям, численное и огневое превосходство. Однако все это разбилось о стойкость и мужество русских солдат и офицеров. Под вечер 20 [7] августа 1914 г. немцы отступили. Россия одержала первую победу в начавшейся войне.
Тяжелые бои разыгрались на нашем правом фланге. С самого утра 20 [7] августа 1-й немецкий корпус генерала Г. Франсуа обрушился на наш правый фланг, а вернее на 28-ю пехотную дивизию генерала Н. А. Лашкевича. На этом участке фронта противник по живой силе имел более чем двойное превосходство, а по артиллерии – четверное. Более того, наша дивизия была вымотана событиями 19 августа, когда вечером оказался разбит 109-й полк.
Тяжелые бои завязались с раннего утра по всему фронту частей Н. А. Лашкевича. Уже к 8 ч[асов] определился обход правого фланга. Здесь, в районе Ушбаллена, оборонялись три батальона 111-го пехотного полка (с восьмью пулеметами и 24 орудиями), с самого утра атакованные немцами. В десятом часу германцы наконец-то сломили нашу оборону, и полк стал отступать. Тогда начальник дивизии отдал жесткий приказ всем частям: «Ни пяди назад!». Это привело к тому, что наиболее доблестные роты были окружены и погибли, затормозив вражескую атаку. К полудню немцы заняли Ушбаллен, Бракупенен и развили дальнейшее наступление, а генерал Н. А. Лашкевич продолжал безрезультатно слать телеграммы о помощи в соседнюю 29-ю дивизию, которая сама в это время занималась отражением неприятельского наступления, и фактически выпустил командование из рук[1]. Некоторые подразделения его дивизии настолько активно отступали, что оказались у границы. Но развить успех немцы не смогли. После полудня 28-я дивизия перешла в контратаку и выбила противника из Бракупенена. Отходящие отсюда части 1-й германской дивизии попали под собственный артобстрел и в беспорядке отступили. В итоге 1-й корпус был истощен, и войска не могли больше наступать.
Не менее сложная ситуация сложилась и на левом фланге 1-й армии, именно на фронте 30-й дивизии в районе дд. Курнен и Плавишкен. Немцы открыли ураганный огонь со стороны д. Гавайтен, а затем перешли в наступление. Во время этих боев достойно проявил себя начальник штаба дивизии полковник Г. М. Тихменев, который, находясь под обстрелом, приводил в порядок отходящие части и направлял их в бой, руководил артиллерией во время обстрела Курнена, а затем отдал приказ соседнему 160-му пехотному полку, располагавшемуся в Киаутене и открывшему огонь по Гавайтену, прийти на помощь. Интересно отметить, что параллельно просьба о содействии в 160-й полк пришла из 40-й дивизии. Командир полка принял «соломоново решение» и не оказал помощи ни тому, ни другому, однако дело решил полковник М.Н. Виноградов, который вместе со своим батальоном перешел в атаку в целях поддержки 30-й дивизии.
Нельзя не отметить геройство одного из батальонов 118-го полка под командованием подполковника В. И. Закржевского, который под сильным огнем пошел в бой, а столкнувшись с превосходящими силами противника юго-восточнее д. Курненен занял одну из высот. В это время неприятель развил атаку, в результате чего позиция, занятая русскими, оказалась у него в тылу. В. И. Закржевский открыл огонь и остановил наступление врага. Вскоре к месту боя подоспели два батальона 117-го пехотного Ярославского полка, а затем удалось оттеснить противника. За этот подвиг В. И. Закржевский был награжден орденом Св. Георгия 4-й ст.
Бой длился до вечера, ни одна из сторон не смогла взять верх, все заночевали на позициях. Утром следующего дня солдаты 30-й пехотной дивизии обнаружили, что противник отошел. Немцы отступали спешно, о чем можно было судить по найденным в Гавайтене передкам от орудий, а также многочисленным тяжело и легко раненным. Однако их командир генерал О. фон Белов доносил в штаб армии о своем успехе и что он смог бы одержать победу, если бы не приказ об отступлении.
Но наиболее упорные бои шли в центре, где с самого утра 3-й русский корпус генерала Н. А. Епанчина выдерживал атаки войск 17-го немецкого корпуса генерала А. фон Маккензена. На фронте 25-й дивизии генерала П. И. Булгакова весь день велись оборонительные бои, на некоторых участках русские переходили в контратаку. Так, 97-й полк смог продвинуться вперед и оттеснить три эрзацбатальона за линию Ласдиленен-Садвейчен. Вероятно, именно в это время совершил подвиг штабс-капитан В. В. Каменский II, за который был удостоен ордена Св. Георгия 4-й ст. Подойдя к проволочным заграждениям и видя колебания роты, он, несмотря на огонь противника, бросился резать проволоку, дабы обеспечить дальнейшее наступление. Пример командира роты сразу поднял дух нижних чинов, которые побежали вперед и, перерезав проволочное заграждение, открыли путь, что содействовало общему успеху атаки, во время которой сам В. В. Каменский II был тяжело ранен в голову осколком снаряда.
Нельзя не отметить старшего адъютанта штаба 25-й дивизии капитана В. Л. Барановского, который был послан в передовые части для выяснения обстановки и с приказаниями. Подъезжая к д. Ионасталь, он собственноручно остановил отходящие части и восстановил в них порядок, а впоследствии ориентировал начальников в общем положении, направлял части вперед и устраивал стрельбу артиллерии дивизиона 25-й артбригады. За эти действия он был награжден Георгиевским оружием.
Тяжелые и решительные бои с раннего утра велись и на фронте 27-й пехотной дивизии, оборонявшейся в районе Маттишкемен– Варшлеген. Немцы несколько раз переходили в атаку, накрывали русские части шквальным огнем, но так и не смогли сбить их с позиций. Меткий огонь заставлял вражеские цепи залечь. Так, примерно в 14 часов 30 минут на фронте 108-го полка оказался замеченным выехавший на открытую позицию вражеский дивизион, который был в упор расстрелян 1-м дивизионом (27-й артбригады) под командованием А. М. Ильясевича (за это он получил Георгиевское оружие). Незадолго до этого противник был потеснен на фронте 25-й дивизии, что командованием русского корпуса оказалось воспринято как отход, а потому последовал приказ о преследовании. Хотя на фронте 27-й дивизии бои кипели еще несколько часов. Только примерно в 17 часов 15 минут немцы предприняли последнюю атаку против Уфимского полка, а затем стали отступать, некоторые роты бежали. Никакого поспешного бегства всего корпуса, судя по архивным документам, на фронте дивизии замечено не было. В ходе недолгого преследования она взяла 12 орудий, 25 зарядных ящика, три исправных и десять разбитых пулеметов, 2 тысячи винтовок и около 1 тысячи пленных. Тяжелые потери (свыше 6 тысяч человек) и огромный расход артиллерии (только один дивизион расстрелял 10 тысяч снарядов) заставили командование отдать приказ об остановке действий. Потери противника составили 8 тысяч человек.
Под вечер М. фон Притвиц, получив сообщение о тяжелом положении на фронте и о том, что 2-я русская армия генерала А. В. Самсонова уже пересекла границу, приказал отступать. Его центральному корпусу было нанесено поражение, на левом фланге войска оказались сильно измотанными. Общие потери убитыми, ранеными и пленными превысили 14 тыс. человек. В противовес этому начальник оперативного управления М. Гофман небезосновательно доказывали, что положение благоприятное и, если продолжить сражение, противника удастся разбить. Но М. фон Притвиц настоял на отходе.
Итоги Гумбинненского сражения
П. К. фон Ренненкампф отказался от идеи преследования отступившего противника, за что был подвергнут критике рядом историков. Оценивая это решение, нужно иметь в виду, что войска устали и понесли потери более 18 тысяч человек, а тылы все еще были не налажены. Учитывая сложившуюся обстановку, низка вероятность того, что русские войска могли иметь успех от продолжения атаки. Хотя русская кавалерия 20 [7] августа отдыхала в тылу и на следующий день могла появиться на поле боя, сомнительно, что она была бы эффективна. Ход Каушенского боя 19 [6] августа (когда несколько кавалерийских дивизий в лоб атаковали слабую ландверную бригаду) заставляет усомниться в умении Хана Нахичеванского использовать маневренное преимущество. Опыт Первой мировой вообще свидетельствует о неэффективности крупных кавалерийских соединений, особенно в боях против пехоты.
Гумбинненское сражение также продемонстрировало выучку русских солдат и офицеров, особенно на фронте 3-го корпуса (которым до Н. А. Епанчина командовал сам П. К. фон Ренненкампф), и эффективность русской артиллерии. Хотя стоит признать, то русская 76-миллиметровая пушка показала свое бессилие в борьбе против хорошо окопавшегося противника.
В общем, опыт Гумбинненского сражения продемонстрировал, насколько сложно наладить управление войсками на поле боя. По сути, победителями оказались не руководители, а русские солдаты и офицеры. П. К. фон Ренненкампф и его штаб в управлении событиями практически не принимали участие. Командиры корпусов также не проявили активность в полной мере. На левом фланге генерал Э. С. Алиев практически ничего не знал о ходе боя, на правом фланге В. В. Смирнов также выпустил ход сражения из своих рук. Несколько активнее проявил себя Н. А. Епанчин, однако в его случае лавры все же необходимо отдать талантливым начдивам – К. М. Адариди и П. А. Булгакову. При анализе хода сражения серьезного влияния на ход событий со стороны командира 3-го корпуса обнаружить не удается. Поведение же Хана Нахичеванского, не вступившего в бой ввиду усталости войск после Каушенского боя и отсутствия достаточно количества боеприпасов, вообще является по существу предательским.
Одним из итогов Гумбинненского сражения стало то, что план разбить русских по частям провалился, несмотря на куда более благоприятные условия, в которых изначально находились немецкие войска: численное и огневое превосходство, захват инициативы, знание местности и возможность ее инженерного оборудования.
Следует отметить, что дальнейшие успехи русских войск (продвижение П. К. фон Ренненкампфа, наступление 2-й армии генерала А. В. Самсонова, который 23-24 (10-11) августа одержал победу над 20-м корпусом генерала Ф. фон Шольца) оказали серьезное психологическое воздействие на верховное немецкое командование. Ввиду успехов на Западном фронте в ходе приграничного сражения, оно решило перекинуть два корпуса и резервную кавалерийскую дивизию (высвободившиеся после падения крепости Намюр) на восток, чтобы остановить русское наступление. Находясь в состоянии эйфории от одержанных побед во Франции, немецкие стратеги посчитали, что имеющихся сил окажется достаточно для взятия французской столицы. Однако в начале сентября немецкие войска были разгромлены в битве на Марне, и тем самым были похоронены надежды на скорейшее завершение войны и реализацию плана Шлиффена. Как видно, особую лепту в эту победу внесли и русские полки, сражавшиеся в Восточной Пруссии.
Константин Пахалюк, ведущий специалист Научного сектора Российского военно-исторического общества